Что может означать для бизнеса тренд неустойчивой занятости
Сегодня самозанятый может работать сразу на несколько компаний из любой точки земного шара, и это кажется несомненным достижением новой эпохи. Он может самостоятельно распределять нагрузку, выбирать интересные задачи и уходить в «отпуск» тогда, когда захочет и насколько захочет. Однако всё это хорошо звучит только в том случае, если речь идет о высококвалифицированных работниках-индивидуалистах, которые с гордостью говорят «я – фрилансер», бравируют дипломами и выступают на профессиональных конференциях.
Вынужденная прекаризация – а именно так называется переход к неустойчивой занятости – создает сильное психологическое и социальное напряжение.
Прекаризация – изменение условий труда, характеризующееся ростом неопределенности и неустойчивости трудовой занятости.
Что это такое?
Британский профессор Гай Стэндинг в своей книге «Прекариат: новый опасный класс» приводит три причины появления «ненадежных пролетариев»:
неустойчивость занятости, то есть частая смена места работы, перемещение из страны в страну, внутри корпорации или между компаниями;
неустойчивость должностей, включая смены направления деятельности, совмещение разных ролей;
неустойчивость зарплаты, связанная с временными контрактами.
Пирамида трудовой принадлежности Гая Стендинга
Прекариат (от «пролетариат» и «неустойчивость» – люди, не имеющие постоянной занятости. Термин ввел в оборот французский социолог Пьер Бурдье, описывая незащищенность сезонных рабочих.
Французский социолог Карин Клеман считает, что неустойчивость условий труда со временем приведет к «коррозии»: этические нарушения, отсутствие идентичности и низкая лояльность станут главными проблемами персонала. Дефицит социальных связей, в свою очередь, повлечет за собой депрессии и психозы, а также тотальную деградацию навыков командной работы. Вместо того чтобы наслаждаться свободой, люди будут мотивироваться страхом и завистью, и все преимущества гибкости покажутся им лишь пустой иллюзией, так как главной целью для них будет «где-нибудь зацепиться».
Самое парадоксальное заключается в том, что прекариат может быть постоянно «слишком занят» и при этом недоволен, тревожен и изолирован. Но, рассуждая о рисках и анализируя статус-кво, социологи упускают из виду самую главную потребность прекариата, которую бизнес вполне способен удовлетворить, не отказываясь от гибкой занятости.
Как это работает?
Давайте посмотрим на ситуацию издалека. Нужны ли бизнесу растерянные и отчужденные люди? Конечно же нет. Бизнесу нужны уверенные и надежные работники, готовые к сотрудничеству. Что способствует сплоченности и сотрудничеству? Стабильность и предсказуемость. Почему неустойчивость так беспокоит экспертов? Потому что раньше никто не говорил о том, что она должна исходить от самого индивида. Всегда считалось, что она должна быть дана ему извне. Это была обязанность общества, государства, компании. Собственно, это и формировало установку: «Сначала дайте мне стабильность, потом я начну стабильно работать!»
А теперь представим ситуацию иначе: бизнесу нужны надежные и предсказуемые люди. За эту надежность и предсказуемость людей бизнес готов платить, рассматривая ее как ценный навык. Мы недавно говорили о том, что ответственность надо рассматривать как компетенцию. Компетенцию, которую компания готова покупать. Так почему бы не обозначить единые для общества, бизнеса и прекариата правила «приобретения стабильности»? Уже сейчас можно найти примеры, когда временные контакты сотрудников продлеваются в соответствии со «стабильностью результата».
С точки зрения бизнеса, это честный обмен. Допустим, новичок прошел испытательный срок и получил долгожданную стабильность. И потом «расслабился». Сколько раз вы наблюдали подобные ситуации? Сотрудник старался 2–3 месяца, при этом основное усердие ушло на адаптацию, а компания будет заниматься его «расслабленностью» годами, пытаясь вернуть мотивацию на тот уровень, который у него был в период «испытания». Увы, несмотря на разнообразие инструментов мотивации, совсем немногие сопоставимы по своему эффекту с «зарабатыванием стабильности».
Стоит упомянуть концепцию флексикьюрити, то есть «гибкой защищенности», которая приобрела популярность в Дании и Швеции и носит название «скандинавской модели».
Флексикьюрити – повышение гибкости рынка труда с одновременным ростом социальной защищенности работников.
Флексикьюрити сочетает в себе:
гибкость рынка труда, проявляющуюся в легкости возможного увольнения нерадивого работника;
социальную безопасность за счет высокой социальной поддержки человека, находящегося в поисках работы;
активную политику на рынке труда с правами и обязанностями безработных.
Примечательно, что в странах Скандинавии уровень безработицы если и вырос, то ненамного. Сегодня некоторые элементы флексикьюрити перенимает Россия, но такая политика, надо признать, довольно дорого обходятся государству.
Что влияет на результат?
Любому временному работнику важно видеть перспективу: если ты работаешь хорошо, тебе могут предложить льготы, продлить контракт, повысить заработок, помочь с жильем, предоставить рекомендации для другой компании, где есть такая же потребность в людях. В этом случае и компаниям, и государству необходим механизм, чтобы влиять на «конкуренцию за самых надежных» и стимулировать их к ответственности за результаты деятельности.
Между тем, доля прекариата с каждым годом растет, и игнорировать его потребности – все равно что тушить социальный пожар бензином. И здесь нет преувеличения, потому что потенциально это «профессиональные бастующие». Ошибки в контрактовании с самозанятыми могут впоследствии привести к тому, что общество получит «застойный человеческий капитал», который ничего не хочет, кроме как жить на пособия по безработице. Ведь пособия – это хоть какая-то стабильность. И в западных странах работодатели уже жалуются, что «работать некому», потому что люди «сидят на халяве», а ценности труда девальвируются. Весной 2021 года McDonald's в штате Флорида предлагал по 50 долларов соискателям за то, чтобы они просто пришли на собеседование, а в Иллинойсе решил выдавать айфоны тем стажерам, которые проработают больше полугода. Россия всё еще движется в траектории советского опыта, когда люди искали себя и свое призвание в работе, однако эти ценности могут быстро исчезнуть, если их не подпитывать.
